[lloreleya]

После долгого застоя я все-таки начала писать. Это радует, хотя мне очень хочется закончить ряд начатых давным-давно рассказов... но видно еще не их время. Так что пока небольшое и простенькое.

Первый шаг
(Звезды и бабочки)

Малая форма
Фантастика

Внутри Хэмони жила целая вселенная, и эта вселенная смотрела на маленький тесный мир, окружающий мужчину, темными, с прозеленью, глазами. Иногда ему казалось, что всего лишь он сам сошел с ума, но стоило вспомнить одну простую истину - возможно все - и тогда окружающее обретало снова свою значимость.
Хэмони поправил галстук, посмотрелся в зеркало в последний раз и подмигнул собственному отражению. Все в порядке: вьющиеся черные волосы аккуратно зачесаны назад, лицо гладко выбрито, на темно-сером костюме ни складочки. Кожаная сумка, туфли, плащ и шляпа. Он спускается по изогнутой лестнице, вежливо здоровается с консьержем и, наконец, выходит на улицу, наполненную движением, звуками и запахами просыпающегося города.
Никто никогда не следил за Хэмони, и это было даже немного обидно. Впрочем, это еще раз доказывало, что успешный человек привлекает куда меньше внимания, чем тот, кто выбивается из устоявшихся образов и стереотипов.
На углу Монмерри и Габри-стрит женщина уронила газету. Хамони прикрыл глаза, прислушиваясь к гулу вселенной внутри себя. Звезда.
Осторожно, не спеша он переходит дорогу, протискивается между заболтавшимися посреди улицы молодыми матерями с колясками, быстро преодолел участок Монмерри и оказался возле женщины, чуть за спиной, чтобы не бросаться сразу в глаза. Она уже подняла газету и пыталась теперь запихнуть ее в миниатюрную сумочку, продев под верхний клапан.
- Вы обронили, - мягко сказал Хэмони, протягивая маленькую записную книжку в темно-зеленой обложке.
- Это не моя, - быстро сказала женщина и встряхнула сильно накрученными светлыми волосами. Она была не очень красива, но модно одета и ярко накрашена, что выделяло ее из толпы. Быстрый взгляд не позволил определить местонахождение звезды, но она определенно была.
- Должно быть, кто-то другой потерял, - Хэмони обаятельно улыбнулся, в темных глазах блеснули солнечные лучики, блондинка впилась взглядом в его лицо.
- Да, - она кивнула, - Вы будете искать хозяина?
- А вам было бы жаль потерять записную книжку? - вопросом на вопрос ответил Хэмони. Он смотрел в светло-карие глаза собеседницы и продолжал улыбаться.
- Я записываю все в телефон, - нахмурилась блондинка и стрельнула взглядом вдоль Габри-стрит. Перехватив ее взгляд, Хэмони приглашающе качнул головой, и они пошли рядом. Женщина что-то говорила о себе, ее взгляд выдавал заинтересованность и Хэмони отвечал примерно то, что ей хотелось слышать. Руководитель средней руки, живет неподалеку, одинок, романтичен...
Им пришлось расстаться у здания ее офиса, обменявшись шутками о таинственной зеленой записной книжке. Хэмони Проследил взглядом, как скрывается светлое пальто за стеклянными дверями и темными спинами, а затем обошел здание и двинулся к Мэгхаус. Огромный торговый центр был всегда наполнен людьми, движением и звуками - в этом бурлении жизни приятно было бездумно двигаться меж магазинчиков и кафе, переходить с этажа на этаж, поддаваясь течению людских тел. Лампы и фонарики плясали где-то на границе зрения, расплываясь причудливыми блестками, взгляд выхватывал то изящный манекен в длинном серебряном платье, то полку с яркими книгами, где бросалась вдруг в глаза пронзительно-ажурная башня на белой обложке, то блестящая стойка мини-бара и светлые пальцы, неторопливо выбивающие ритм по этой стойке. Отражения пальцев то проступали, то исчезали с гладкой поверхности, это было похоже на волны, что раз за разом набегают на белый песок.
Хэмони поднял взгляд и замедлил шаг. За стойкой сидела совсем юная девушка в синем свитере с высоким воротом, она читала разложенную на коленях тетрадь, хмурясь на мелкий невнятный почерк, а вокруг невидимым сиянием растекались флюиды целой галактики. Хэмони постоял немного, наслаждаясь присутствием такого чуда, но не предпринял попытки подойти. Он не имел привычки прерывать начатое дело, чтоб погнаться за новым объектом, пусть даже объект столь хорош.
Девушка внезапно подняла голову от конспекта, пробежала равнодушным взглядом по окружающим, даже не заметив Хэмони, но мужчина вздрогнул, когда ее глаза на долю мгновения посмотрели прямо на него. Синие глаза, почти как ее свитер, он даже с такого расстояния рассмотрел. Девушка же вновь опустила голову, темно-русая коса соскользнула с плеча вниз и была нетерпеливо отброшена за спину. Не мешкая более, мужчина пошел дальше, размышляя о девушке-галактике. Он чувствовал звезды еще кое-где, в мужчинах и женщинах, но они не казались ему интересными.
К вечеру он ждал у безликого бетонного здания с букетом сияюще-белых лилий. Блондинка - Катерина, но лучше просто Кет - наигранно удивилась, рассыпалась звонким смехом и вереницей ничего не значащих слов. Была прогулка, ресторан, причудливые светильники, дававшие совсем немного света и топившие в полумраке отдаленные столики. Хэмони касался губами мягкой кожи пальцев, смотрел в глаза, но думал не о Кет.
Спустя два часа они поднялись на двадцатый этаж в безликом лифте и смеющаяся Кет распахнула двери своей квартиры. Вот, наконец-то... Еще в ресторане Хэмони узнал, что за звезда жила в этой женщине.
- Проходи, проходи! - весело проворковала она, хмельно поблескивая глазами
- Катерина, - мужчина поймал ее ладонь, обдал горячим дыханием запястье и поцеловал в сплетение линий жизни и сердца, - Покажи мне свой талант, милая.
Женщина потянула его в комнату, оказавшуюся маленькой и достаточно захламленной студией. Мебель и мольберты жались друг к другу, словно боясь заступить незримый круг, посреди которого на голом бетонном полу стоял высокий стул и гипсовая белая колонна, полузавешенная золотистой прозрачной тканью.
- Вот, - немного смущенно, но гордо произнесла блондинка, приподнимая одно из составленных у стены полотен. Весенний лес, полный жизни и буйства красок, окружал сидящую на высоком пеньке крошечную девочку с веселыми глазами. Другая картина изображала немного усталую, но полную внутреннего достоинства даму в окружении старинной библиотеки. Хэмони узнал стул.
У Кэт действительно был талант - она ловко вплетала настоящего человека, сидящего в ее студии в выдуманные ею интерьеры и миры.
- Это просто великолепно, - глубоким и чуть взволнованным голосом, как положено случаю, пророкотал Хэмони. Блондинка радостно засмеялась, откинув голову, и он легко сжал ее пальцы, оживлявшие краски и холст прикосновениями таланта.
Он оставил Кет спящей и ничего не подозревающей, он даже положил ее на кровать. Грудь, да что там, вся вселенная внутри него пела. Новая звезда сияла внутри, пальцы ныли, привыкая к новым способностям, в голове рисовались картины, и их так легко было теперь перенести из воображения в реальность...
Мистер Вселенная, - так он называл себя, вышагивая танцующей походкой по ночному тротуару, любуясь фонарями и мозаикой витрин. Давным-давно старик, живший неподалеку от дома его родителей, сказал мальчику, что он может получить больше, чем результат чьей-то деятельности. Он может получить много больше. Зачем слушать чью-то гениальную музыку, если можно создать ее самому? Зачем забирать у кого-то деньги, если можно получить способность ловко зарабатывать буквально на всем? Для чего восхвалять чужие картины, если можно взять в руки кисть и нарисовать во сто крат лучше? Умелое прикосновение в сочетании с желанием жертвы похвастаться своим талантом - и все...
- У вас не найдется прикурить? - прозвенел голосок над самым ухом, и Хэмони от неожиданности заморгал, вглядываясь в полумрак улицы. Девушка в короткой курточке, из-под которой выглядывал синий свитер, темно-русая коса переброшена через плечо. Не веря потрясающей удаче, которая свела его снова с девочкой-галактикой, Хэмони достал зажигалку, мелькнул огонек, освещая тонкие сосредоточенные черты. Куда ей курить...
- Что это? - удивленно и словно испуганно смотрит она в его лицо. Огонек зажигалки гаснет, Хэмони быстро касается лба, щек: что там может такое быть? Девушка призрачно улыбается в темноте и кладет прохладную ладонь ему на лоб. Улица рассыпается тысячью искр, словно облако светлячков взлетает к небесам, кружит и звенит, задевая потрескавшиеся стены соседнего дома, серую плитку тротуара, радужную от бензина поверхность лужи. Мир невероятно четок и кристально чист, но в груди нарастает ощущение пустой бездны и отчаянной, прямо-таки иссушающей беспомощности. Хэмони хочет схватиться за ворот рубашки, но в то же время все проблемы затмевает вдруг желание лечь и заснуть. Прямо тут, на холодных плитах, между запертым на ночь книжным магазином и чередой украшенных в светящуюся мишуру деревьев перед стоянкой.
Спать нельзя! Хэмони, пошатываясь, ловит ускользающую тень, а она смеется, и этот звонкий смех, очаровательный смех юности и невинности, разбивает в дребезги остатки самообладания.
- Охотник за чужими талантами, - она прекратила смеяться, теперь ее голос тих и почти печален, - Что стало с людьми, у которых ты отнял их дар? Интересовался ли хоть раз?
- Ты... - он лихорадочно припоминает жертвы последних лет и думает - кем она может быть? Дочь? Сестра? И откуда бы ей знать, что у ее родича не просто творческий кризис, а действительно отобран дар...
- Нет, - голос становится ровным и холодным, - Меня научили, а я так и не решилась лишить кого-либо его истинного таланта. Потому что человек, утративший дар, теряет невосполнимую часть своей жизни. Это хуже, чем отсутствие ноги или руки, понимаешь? Но у тебя не стыдно отнять награбленное. А главное, - она наклонилась, лицо оказалось совсем близко, но Хэмони вдруг обнаружил, что сам он сидит, прислонясь к неровному декоративному камню облицовки дома, - Я чувствую одну бабочку, которую забрала у тебя, и которая больше уже не вернется. Твой дар отнимать у людей их таланты.
Он взмахнул рукой, но она проворно отскочила и снова рассмеялась. Не оглядываясь, она скользила по улице пока не скрылась за деревьями и автомобилями стоянки.
Хэмони моргнул, пытаясь прогнать невероятную усталость. Пустая вселенная внутри, казалось, вот-вот взорвется.
Стоило ли быть столь беспечным и повестись на невинную внешность? Как же он мог забыть?
Когда-то он сам был не в силах заставить себя сделать первый шаг и отнять у человека данный от природы дар.
Хэмони закрыл глаза.
Не важно, кто станет первой жертвой, не важно, сколь благородно будут звучать оправдания грабительницы.
Шаг сделан, возврата нет. А жизнь без таланта меркнет и действительно многое теряет... Но не заканчивается.